Впрочем, происхождение сомнительных активов - необязательно российское, и NCA сегодня ищет их источники и в других частях земного шара – бывших советских республиках, Африки и Азии. В этой связи глава NCA обращается к профессиональным бухгалтерам, юристам и другим участникам, напрямую участвующим – осознанно или нет – в притоке незаконного имущества на территорию Великобритании, с предупреждением о том, что им в скором будущем придется заполнять для NCA гораздо больше форм, информируя регуляторов о подозрительных транзакциях.

По оценкам NCA, сомнительные средства приблизительно на 90 миллиардов фунтов каждый год отмываются через лондонский Сити. "Есть ли у нас вопросы к эффективности тщательной проверки клиентов в юридической профессии и бухгалтерском секторе? Да, конечно есть", - говорит Дональд Тун, отмечая, что представители этого рода деятельности традиционно "ближе к клиенту" и "в лучшем положении".

Лондон давно уже получил не самую приятную репутацию "магнита" для грязных денег, одним из основных источников которых называют Москву. И хотя на протяжении последних вот уже восьми лет неоднократно предпринимались попытки положить этому конец, теперь, после того как Британия официально предъявила России обвинения в отравлении Скрипалей в марте этого года, можно ожидать, что эти попытки возобновятся с удвоенной силой. Судебные ордера о заморозке сомнительных активов могут использоваться как инструмент для перекрывания потока "грязных денег" – об этом ранее говорил тогда еще министр иностранных дел Борис Джонсон (Boris Johnson), и об этом теперь говорит министр безопасности Бен Уолес (Ben Wallace).

Будучи пока что частью ЕС, Британия не может самостоятельно ввести дополнительные санкции помимо тех, что вводятся согласованно с другими странами, но заморозка активов может стать действенным "точечным" оружием против подозреваемых в незаконной деятельности политиков за пределами страны. По состоянию на сегодняшний день, Национальное агентство по борьбе с преступностью успело подать в суд три обращения, и решения по ним ожидаются в течение нескольких недель. Ни одно их не касается пока что российских чиновников, хотя все три личности (в том числе жена бывшего банкира из СССР – не россиянина) связаны с одним и тем же делом о растрате.

Их имена и имена всех будущих фигурантов будут держаться в секрете. В этой связи, кстати, многие критики – в том числе из Transparency International – отмечали, что сокрытие личности фигурантов решений о заморозке активов делает этот инструмент малоэффективным.